Странным образом Вселенная совершает круг, по-моему, все же, все - спираль, по ней либо вниз, либо вверх не учитывая того, что сама она так же движется по какому-то собственному вектору.
Украина. Сообщения в Сети, на ТВ, в разговорах людей дают однозначную картину разрушения физического и человеческого.
Меня всегда очень огорчает, и заметно злит, когда люди начинают говорить об оружии и рассуждать о том, что такое поражающие элементы, что лучше выбирать для стрельбы на расстоянии, что для ближнего боя, и как им, собственно, жаль, что запрещают противопехотные мины.
Вчера я увидела в интернет фото раненых в Киеве, просто люди, такие как я, как мои друзья и родные, на улицах, раненые, перепуганные, беспомощные, озлобленные... Нет ничего ужаснее убийства, нет ничего разрушительнее для человеческого существа, чем убийство, и тем более убийство собрата, близкого или родного человека.
"Только не теряй разума", - повторяла я себе, сидя на полу в дальнем от окна углу небольшой частной гостиницы в Грозном, с трудом справляясь с сильной дрожью, которая накатывала на меня, раз за разом усиливаясь.
Я приехала в столицу Чечни не в первый раз, и прекрасно понимала, куда я еду, и оправданием для меня всегда было, есть и будет Зачем. Шел второй (из 14-ти как оказалось потом) день моей командировки, после долгого рабочего дня меня привезли к моей гостинице - небольшое здание из красного кирпича в два этажа, двускатной крышей, с внутренним двориком, автомастерской, выходящей на улицу, небольшим магазином буквально в квартале, где можно было купить все необходимое. Хозяин гостиницы - мужчина немного моложе моего отца, его семья занимала несколько комнат на первом этаже. Рано утром он поливал цветы водой из шланга, освежал асфальт перед входом, убирал мусор, скопившися за ночь.
Мои чеченские коллеги прикладывали все возможные усилия, чтобы я ни в чем не нуждалась, убедить их в том, что 2 килограмма шашлыка, салаты, домашний хлеб, соки и сладости - это как-то слишком для одного в 10 - 11 часов вечера - было невозможно.
Замечательно, что в номере был небольшой холодильник-бар, который при отсутствии алкоголя становился обычным маленьким вместилищем всего, что съесть невозможно.
Я работала за компьютером, ОРТ был единственным каналом, который вообще можно было смотреть - все остальное - сплошная рябь. Окна номера выходили на небольшую автостоянку, и были защищены решетками, было немного душно, работал кондиционер, от которого было мало толка, но открыть хотя бы форточку не приходило мне в голову - саранча. Ее было столько, что создавалось впечатление, что одна из египетских казней промахнулась географией.
Я сидела в кресле и работала, как всегда старалась сделать максимум за отведенное время; в наушниках, с музыкой и малой рябью на ОРТ.
Признаться честно, я не сразу поняла, что происходит, но очередной громкий хлопок где-то очень рядом заставил меня стянуть с головы наушники - на улице шла перестрелка. она приближалась: крики, какая-то возня, автоматные очереди, одиночные выстрелы, свист автомобильных колес, все это словно наплывало на меня.
Я закрыла экран ноутбука, выключила телевизор, и на какое-то время замерла в кресле, пытаясь понять, что делать дальше. За соседней стенкой остановились мать и сын - они когда то жили в Грозном, и приехали посмотреть на то, как изменился город, приехали понять, могут ли они вернуться туда, откуда вынуждены были уехать.
Я слышала, как женщина просила сына не вставать с пола и не поднимать головы. Я сползла с кресла и забралась в дальний угол комнаты.
Откуда-то радиостанция, видимо, настроенная на милицейскую волну, ужасно шипела и фонила, обильные переговоры, я могла уловить лишь начало и окончание сессии той или иной станции, и какие-то слова на русском.
На какое-то время показалась, что пронесло и все закончилось, даже подумалось, что может какие ребята шалили, умом ведь тутошних не понять, и даже пытаться не стоит. Но не пронесло, все продолжилось с новой силой.
Я сидела на полу, сжав ноги руками, резко выдыхала куда-то в коленки. "Паспорт в кармане, деньги с собой, мобильный ...". До меня вдруг дошло, что я же могу позвонить и меня заберут. Но я сидела и думала, и что, я позвоню и скажу: "Вы знаете, тут стреляют, не могли бы вы меня забрать". Если уж на то пошло, я не была уверена, могу я вообще говорить или нет. Чтобы проверить, я кашлянула - услышав себя, мне стало как-то чуточку спокойнее.
Скоро по дому забегали, судя по звукам и разговорам, вошли несколько мужчин, они спрашивали о постояльцах, разговаривали прямо за моей дверью.
Я вспомнила, как один хороший друг чеченец предупредил меня, чтобы я никому не говорила, что я по работе, в командировке, что имею хоть какое-то отношение к какому-то ведомству, для всех я - просто в гости приехала, просто девушка из Ростова-на-Дону.
"Я просто из Ростова-на-Дону, приехала посмотреть на новый город". Я сидела и смотрела как методично поворачивается ручка двери моего номера: туда-сюда, туда-сюда, словно с ней играют, не зная к чему ещё применить руки. Я не помню дышала ли я, пока все это происходило.
Видимо, хозяин гостиницы убедил пришедших, что ничего интересного тут нет. В непонятно откуда взявшейся тишине я слышала как стучит мое сердце где-то в ушах, где-то на уровне горла, я была уверена, что его слышат все, таким громким оно было для меня.
Где-то очень далеко стал различимым звук вертолета, я запомнила этот звук с Назрани, когда город патрулировали с воздуха боевые; потом сирены и милицейские и скорой, весь этот рой пронесся мимо, и потом все стихло.
"Только не теряй разума" - я сидела и справлялась с дрожью, важно было успокоиться. Я знала, что мне нужно изменить физику - стала раскачиваться, руки порядком затекли, но я по-прежнему держала их сцепленными в замок. Я понятия не имела здесь ли люди, с которыми говорил хозяин гостиницы, кто они и зачем они.
Утро наступило как-то вдруг, я ждала его как никогда, а оно взяло и наступило. Вместе с солнечным светом пришел покой, я сумела встать.
Дальше я не знаю, я стояла под душем и думала над тем, что мне делать, были мысли сесть в поезд - и уехать, попросить перевезти меня в другое место, оставаться ночевать на работе - но все это потребовало бы от меня объяснений, а объяснять я ничего не хотела, как не хотела вообще возвращаться к теме прошлой ночи.
По расписанию за мной приехала машина, я спустилась по лестнице, прошла через фойе, в котором хозяин гостиницы разговаривал с каким-то человеком. Они оба проводили меня взглядами до дверей, я прошла несколько метров до машины, парень с красивым именем Эмир с улыбкой ждал меня.
- Все хорошо? - спросил он.
- Все хорошо, - ответила я, глядя как двое мужчин провожают мою машину взглядами.
Вечером я вернулась в гостиницу и узнала, что мои соседи мама с сыном съехали этим утром.
Украина. Сообщения в Сети, на ТВ, в разговорах людей дают однозначную картину разрушения физического и человеческого.
Меня всегда очень огорчает, и заметно злит, когда люди начинают говорить об оружии и рассуждать о том, что такое поражающие элементы, что лучше выбирать для стрельбы на расстоянии, что для ближнего боя, и как им, собственно, жаль, что запрещают противопехотные мины.
Вчера я увидела в интернет фото раненых в Киеве, просто люди, такие как я, как мои друзья и родные, на улицах, раненые, перепуганные, беспомощные, озлобленные... Нет ничего ужаснее убийства, нет ничего разрушительнее для человеческого существа, чем убийство, и тем более убийство собрата, близкого или родного человека.
"Только не теряй разума", - повторяла я себе, сидя на полу в дальнем от окна углу небольшой частной гостиницы в Грозном, с трудом справляясь с сильной дрожью, которая накатывала на меня, раз за разом усиливаясь.
Я приехала в столицу Чечни не в первый раз, и прекрасно понимала, куда я еду, и оправданием для меня всегда было, есть и будет Зачем. Шел второй (из 14-ти как оказалось потом) день моей командировки, после долгого рабочего дня меня привезли к моей гостинице - небольшое здание из красного кирпича в два этажа, двускатной крышей, с внутренним двориком, автомастерской, выходящей на улицу, небольшим магазином буквально в квартале, где можно было купить все необходимое. Хозяин гостиницы - мужчина немного моложе моего отца, его семья занимала несколько комнат на первом этаже. Рано утром он поливал цветы водой из шланга, освежал асфальт перед входом, убирал мусор, скопившися за ночь.
Мои чеченские коллеги прикладывали все возможные усилия, чтобы я ни в чем не нуждалась, убедить их в том, что 2 килограмма шашлыка, салаты, домашний хлеб, соки и сладости - это как-то слишком для одного в 10 - 11 часов вечера - было невозможно.
Замечательно, что в номере был небольшой холодильник-бар, который при отсутствии алкоголя становился обычным маленьким вместилищем всего, что съесть невозможно.
Я работала за компьютером, ОРТ был единственным каналом, который вообще можно было смотреть - все остальное - сплошная рябь. Окна номера выходили на небольшую автостоянку, и были защищены решетками, было немного душно, работал кондиционер, от которого было мало толка, но открыть хотя бы форточку не приходило мне в голову - саранча. Ее было столько, что создавалось впечатление, что одна из египетских казней промахнулась географией.
Я сидела в кресле и работала, как всегда старалась сделать максимум за отведенное время; в наушниках, с музыкой и малой рябью на ОРТ.
Признаться честно, я не сразу поняла, что происходит, но очередной громкий хлопок где-то очень рядом заставил меня стянуть с головы наушники - на улице шла перестрелка. она приближалась: крики, какая-то возня, автоматные очереди, одиночные выстрелы, свист автомобильных колес, все это словно наплывало на меня.
Я закрыла экран ноутбука, выключила телевизор, и на какое-то время замерла в кресле, пытаясь понять, что делать дальше. За соседней стенкой остановились мать и сын - они когда то жили в Грозном, и приехали посмотреть на то, как изменился город, приехали понять, могут ли они вернуться туда, откуда вынуждены были уехать.
Я слышала, как женщина просила сына не вставать с пола и не поднимать головы. Я сползла с кресла и забралась в дальний угол комнаты.
Откуда-то радиостанция, видимо, настроенная на милицейскую волну, ужасно шипела и фонила, обильные переговоры, я могла уловить лишь начало и окончание сессии той или иной станции, и какие-то слова на русском.
На какое-то время показалась, что пронесло и все закончилось, даже подумалось, что может какие ребята шалили, умом ведь тутошних не понять, и даже пытаться не стоит. Но не пронесло, все продолжилось с новой силой.
Я сидела на полу, сжав ноги руками, резко выдыхала куда-то в коленки. "Паспорт в кармане, деньги с собой, мобильный ...". До меня вдруг дошло, что я же могу позвонить и меня заберут. Но я сидела и думала, и что, я позвоню и скажу: "Вы знаете, тут стреляют, не могли бы вы меня забрать". Если уж на то пошло, я не была уверена, могу я вообще говорить или нет. Чтобы проверить, я кашлянула - услышав себя, мне стало как-то чуточку спокойнее.
Скоро по дому забегали, судя по звукам и разговорам, вошли несколько мужчин, они спрашивали о постояльцах, разговаривали прямо за моей дверью.
Я вспомнила, как один хороший друг чеченец предупредил меня, чтобы я никому не говорила, что я по работе, в командировке, что имею хоть какое-то отношение к какому-то ведомству, для всех я - просто в гости приехала, просто девушка из Ростова-на-Дону.
"Я просто из Ростова-на-Дону, приехала посмотреть на новый город". Я сидела и смотрела как методично поворачивается ручка двери моего номера: туда-сюда, туда-сюда, словно с ней играют, не зная к чему ещё применить руки. Я не помню дышала ли я, пока все это происходило.
Видимо, хозяин гостиницы убедил пришедших, что ничего интересного тут нет. В непонятно откуда взявшейся тишине я слышала как стучит мое сердце где-то в ушах, где-то на уровне горла, я была уверена, что его слышат все, таким громким оно было для меня.
Где-то очень далеко стал различимым звук вертолета, я запомнила этот звук с Назрани, когда город патрулировали с воздуха боевые; потом сирены и милицейские и скорой, весь этот рой пронесся мимо, и потом все стихло.
"Только не теряй разума" - я сидела и справлялась с дрожью, важно было успокоиться. Я знала, что мне нужно изменить физику - стала раскачиваться, руки порядком затекли, но я по-прежнему держала их сцепленными в замок. Я понятия не имела здесь ли люди, с которыми говорил хозяин гостиницы, кто они и зачем они.
Утро наступило как-то вдруг, я ждала его как никогда, а оно взяло и наступило. Вместе с солнечным светом пришел покой, я сумела встать.
Дальше я не знаю, я стояла под душем и думала над тем, что мне делать, были мысли сесть в поезд - и уехать, попросить перевезти меня в другое место, оставаться ночевать на работе - но все это потребовало бы от меня объяснений, а объяснять я ничего не хотела, как не хотела вообще возвращаться к теме прошлой ночи.
По расписанию за мной приехала машина, я спустилась по лестнице, прошла через фойе, в котором хозяин гостиницы разговаривал с каким-то человеком. Они оба проводили меня взглядами до дверей, я прошла несколько метров до машины, парень с красивым именем Эмир с улыбкой ждал меня.
- Все хорошо? - спросил он.
- Все хорошо, - ответила я, глядя как двое мужчин провожают мою машину взглядами.
Вечером я вернулась в гостиницу и узнала, что мои соседи мама с сыном съехали этим утром.
Комментариев нет:
Отправить комментарий